Youhate: Все решают люди

- Про что Youhate и для кого?

- Youhate – про то, что актуально для думающей молодежи. Для тех, кого не понимают окружающие. Очень многие говорили, что мы с ними словно общаемся как друзья, когда они слушают треки. Люди находят поддержку. Мне хочется верить, что это так.

- В твоих песнях много запрещенного. Почему?  

- Например «Трава-таблетки» - это ирония над тем, что люди не могут отдохнуть без наркотиков. Там же герои забыли некоторое количество веществ дома, зашли в бар, там молодежь веселится, а они не понимают, что им делать. Я видел похожее во Vmeste баре. Это не романтизация такого образа жизни, а скорее насмешка.

- В 2016 году ты говорил, что приехав из села в город, почувствовал, что можешь делать все, что хочешь. Потом добавил, что это чувство прошло. Что именно ты не можешь делать в Оренбурге, а хотел бы?

- В последнее время замечаю за собой самоцензуру. Готовлю сейчас ироничный шансон-проект. Раньше хотелось сделать себе большой крест на груди, как у Стаса Михайлова. Но потом я подумал, что тут верующие возмутятся. В общем, креста не будет…

А еще раньше мы спокойно могли выступить на улице, а сейчас надо согласовать это с кем-то.

- Думаешь, большой город решил бы эти проблемы?

- Думаю, да. По крайней мере в Москве и Питере всем было наплевать. Мы там гуляли с музыкантами. В один момент они остановились, и они предложили заработать денег. Сели, поиграли, заработали за 40 минут 3-4 тысячи и дальше пошли.

- Может ли человек в провинции поменять эту самую провинцию?

- Да, и мне кажется, что мы что-то понемногу меняем. Есть люди, которые очень много делают для города. Мне кажется, Максим Объедков должен быть министром культуры Оренбургской области. Он и Саша Рыжков - ребята, без которых не обходится ни одно значимое мероприятие. И мне хотелось бы верить, что такие люди, как мы с тобой, тоже что-то делаем для культуры. Ты пришел, в городе началась литературная жизнь. Ильяс Юсупов пришел - начались привозные андеграундные концерты.

- Чем провинция отличается от столицы?   

- Ментальностью. Публика в провинции лучше - многие музыканты так говорят. В Москве очень сложно кого-то удивить. Народ приходит с высокомерной позицией, мол, давай, удиви нас. У нас наоборот, приходит публика, голодная до всего и говорит: «Да, ребята! Спойте что-нибудь, нам хочется какой-то движухи!».

- А в плане современной культуры Оренбурга и Москвы, Питера?

- Количеством мероприятий и широтой взглядов. В Питере много радикальных движений, есть интересный акционизм, странные художники, которых здесь не выставят ни при каких условиях.

Здесь же нужно ценз пройти, чтобы выставиться. Хотя сейчас появляются места… вот в «Майоре Пейне» можно провести выставку. Но для выставки в большом зале, нужно чтобы «большие дядьки» посмотрели. В столицах организовать что-то намного проще, чем здесь.

Еще влияет субъективизм тех, кто отбирает работы. Если кому-то не нравится абстрактная живопись, то он любую, даже хорошую абстрактную живопись не допустит. 

- Оренбургская культура развивается или деградирует?

- Точно развивается. По сравнению с тем, что было пять лет назад, когда я приехал в город, все очень поменялось. Тогда рэп-культура была круче. Сейчас ее фактически нет. У меня первое выступление в городе было перед залом в 500 человек на концерте. Это не то, чем стоит хвастаться, но…рэп-концертов было очень много. Мы выступали на Kavabanga & Depo & Kolibri, на следующий день выступали на Паше Кемпеле. Везде нас принимали, узнавали на улицах. Мы были кем-то вроде «рэп-селебов» в 16-17 лет. Это было очень прикольно, когда ты идешь, а из машин твои песни играют.

- А сейчас не играют?

- Редко. Тогда подбегали малолетки совсем, а сейчас - это более взрослые люди.

- Что радикально поменялось за 5 лет?

- Все решают люди. Раньше были школьники, которые делают рэп-концерты, теперь школьники, которые делают рок-концерты. Стиль поменялся.

- Почему некоторые концерты проваливаются, как считаешь?

- Очень много факторов должно сложиться, чтобы концерт получился. Время должно быть такое, чтобы школьники и студенты были в городе, чтобы не было рядом других концертов или праздников и, конечно, чтобы у людей были деньги.

- Ты зарабатываешь деньги музыкой?

- Нет, я только теряю. Все, что мы зарабатываем, уходит на то, чтобы «отбить» репетиции и аппарат, но чаще всего этого не хватает.

- Ты - рэпер или панк?

- «Рэпер» стало немного ругательным словом в последнее время, а панк – вроде как круто. По образу жизни я больше панк. Панк – это когда ты идешь вразрез с общественным мнением, знаешь, как сделать правильно и хорошо для всех. При этом тебе это не нравится, и ты делаешь, как тебе хочется. Панк – это идеология, а рэпер – человек, который исполняет музыку в таком стиле.

- На твой взгляд, кто главный музыкант в Оренбурге?

- Кого назвать, кроме себя… Кто-то назовет группу «Мои НЛО», но меня с них дико «бомбит». Очень странная музыка, но многим нравятся…

- Главный молодой поэт города?..

-  Юра Коробков, Данила Сексясов, Даша Прилепина.

- А если поэт в России?

- Мне казалось, что это Андрей из «Эхапрокуренныхподъездов». Сейчас мне очень нравится Миша Золотарев из «Црвених Цветова», но у него нет книжек и литературных амбиций.

- А кто главный музыкант в России? По части влияния на аудиторию.

- Баста: он и на телеке, и у молодежи. Даже бабушке моей нравится - она считает, что он на шоу «Голос» очень хорошо говорит, а на фоне Лепса - вообще симпатичный парень.

- Есть два стула. На одном стать звездой в Оренбурге, на другом – быть посредственным музыкантом в столице. В обоих случаях музыка позволяет тебе не работать, но не позволяет купить квартиру, что выберешь?

- Если музыка позволяет не работать – уже не плохо. У меня нет амбиций становится местной звездой, но и уезжать прямо сейчас не хочется. Но если бы стоял такой выбор, я все-таки свалил бы. Хотя… повторюсь, амбиций у меня нет…